Он может, но…

Санкт-Петербург взволнован очень.

Разгул царизма.

Мрак и тлен.

Печален, хмур и озабочен

Барон Луи де Геккерен.

Он молвит сыну осторожно:

– Зачем нам Пушкин?

Видит бог,

Стреляться с кем угодно можно,

Ты в Доризо стрельни,

сынок! –

С улыбкой грустной бесконечно

Дантес

взирает на него.

– Могу и в Доризо,

конечно,

Какая разница,

в кого… –

Но вдруг

лицо его скривилось,

И прошептал он

как во сне:

– Но кто тогда,

скажи на милость,

Хоть словом

вспомнит обо мне?!..

1979