Ночной парад

Я смотр назначаю вещам и понятьям,

Друзьям и подругам, их лицам и платьям,

   Ладонь прижимая к глазам,

Плащу, и перчаткам, и шляпе в передней,

Прохладной и бодрой бессоннице летней,

   Чужим голосам.

Я смотр назначаю гостям перелетным,

Пернатым и перистым, в небе холодном,

   И всем кораблям на Неве.

Буксир, как Орфей, и блестят на нем блики,

Две баржи за ним, словно две Эвридики.

   Зачем ему две?

Приятелей давних спешит вереница:

Кто к полке подходит, кто в кресло садится,

   И умерший дверь отворил,

Его ненадолго сюда отпустили,

Неправда, не мы его вовсе забыли,

   А он нас — забыл!

Проходят сады, как войска на параде,

Веселые, в летнем зеленом наряде,

   И тополь, и дуб–молодец,

Кленовый листок, задевающий темя,

Любимый роман, возвращающий время,

   Елагин дворец.

И музыка, музыка, та, за которой

Не стыдно заплакать, как в детстве за шторой,

   Берется меня утешать.

Проходит ремонтный завод с корпусами,

Проходит строка у меня пред глазами —

   Лишь сесть записать.

Купавок в стакане букетик цыплячий,

Жена моя с сыном на вырицкой даче,

   Оставленный ею браслет,

Последняя часть неотложной работы,

Ночной ветерок, ощущенье свободы,

   Не много ли? Нет.

Кому объяснить, для чего на примете

Держу и вино, и сучок на паркете,

   И зыбкую невскую прыть,

Какую тоску, шелестящую рядом,

Я призрачным этим полночным парадом

   Хочу заслонить?