Разговор с Падуном

Ты все ревешь, порог Падун,

Но так тревожен рев:

Знать, ветер дней твоих подул

С негаданных краев.

Подул, надул – нанес людей:

Кончать, старик, с тобой,

Хоть ты по гордости твоей

Как будто рвешься в бой.

Мол, сила силе не ровня:

Что – люди? Моль. Мошка.

Им, чтоб устать, довольно дня,

А я не сплю века.

Что – люди? Кто–нибудь сравни,

Затеяв спор с рекой.

Ах, как медлительны они,

Проходит год, другой...

Как мыши робкие, шурша,

Ведут подкоп в земле

И будто нянчат груз ковша,

Качая на стреле.

В мороз – тепло, в жару им – тень

Подай: терпеть невмочь,

Подай им пищу, что ни день,

И крышу, что ни ночь.

Треть суток спят, встают с трудом,

Особо если тьма.

А я не сплю и подо льдом,

Когда скует зима.

Тысячелетья песнь мою

Пою горам, реке.

Плоты с верховья в щепки бью,

Встряхнувшись налегке.

И за несчетный ряд годов,

Минувших на земле,

Я пропустил пять–шесть судов, –

Их список на скале...

И челноку и кораблю

Издревле честь одна:

Хочу – щажу, хочу – топлю, –

Все в воле Падуна.

О том пою, и эту песнь

Вовек но перепеть:

Таков Падун, каков он есть,

И был и будет впредь.

Мой грозный рев окрест стоит,

Кипит, гремит река...

Все так. Но с похвальбы, старик,

Корысть невелика.

И есть всему свой срок, свой ряд,

И мера, и расчет.

Что – люди? Люди, знаешь, брат,

Какой они народ?

Нет, ты не знаешь им цены,

Не видишь силы их,

Хоть и слова твои верны

О слабостях людских...

Все так: и краток век людской,

И нужен людям свет,

Тепло, и отдых, и покой, –

Тебе в них нужды нет.

Еще не все. Еще у них,

В разгар самой страды,

Забот, хлопот, затей иных

И дела – до беды.

И полудела, и причуд,

И суеты сует,

Едва шабаш, –

Кто – в загс,

Кто – в суд,

Кто – в баню,

Кто – в буфет...

Бегут домой, спешат в кино,

На танцы – пыль толочь.

И пьют по праздникам вино,

И в будний день не прочь.

И на работе – что ни шаг,

И кто бы ни ступил –

Заводят множество бумаг,

Без них им свет не мил.

Свой навык принятый храня

И опыт привозной,

На заседаньях по три дня

Сидят в глуши лесной.

И, буквы крупные любя,

Как будто для ребят,

Плакаты сами для себя

На соснах громоздят.

Чуть что – аврал:

«Внедрить! Поднять –

И подвести итог!»

И все досрочно, – не понять:

Зачем не точно в срок?..

А то о пользе овощей

Вещают ввысоке

И славят тысячи вещей,

Которых нет в тайге...

Я правду всю насчет людей

С тобой затем делю,

Что я до боли их, чертей,

Какие есть, люблю.

Все так.

И тот мышиный труд –

Не бросок он для глаз.

Но приглядись, а нет ли тут

Подвоха про запас?

Долбят, сверлят – за шагом шаг –

В морозы и жары.

И под Иркутском точно так

Все было до поры.

И там до срока все вокруг

Казалось – не всерьез.

И под Берлином – все не вдруг,

Все исподволь велось...

Ты проглядел уже, старик,

Когда из–за горы

Они пробили бечевник

К воротам Ангары.

Да что! Куда там бечевник!–

Таежной целиной

Тысячеверстный – напрямик –

Проложен путь иной.

И тем путем в недавний срок,

Наполнив провода,

Иркутской ГЭС ангарский ток

Уже потек сюда.

Теперь ты понял, как хитры,

Тебе не по нутру,

Что люди против Ангары

Послали Ангару.

И та близка уже пора,

Когда все разом – в бой.

И – что Берлин,

Что Ангара,

Что дьявол им любой!

Бетон, и сталь, и тяжкий бут

Ворота сузят вдруг...

Нет, он недаром длился, труд

Людских голов и рук.

Недаром ветер тот подул.

Как хочешь, друг седой,

Но близок день, и ты, Падун,

Умолкнешь под водой...

Ты скажешь: так тому и быть;

Зато удел красив:

Чтоб одного меня побить –

Такая бездна сил

Сюда пришла со всех сторон;

Не весь ли материк?

Выходит, знали, что силен,

Робели?..

       Ах, старик,

Твою гордыню до поры

Я, сколько мог, щадил:

Не для тебя, не для игры, –

Для дела – фронт и тыл.

И как бы ни была река

Крута – о том не спор, –

Но со всего материка

Трубить зачем же сбор!

А до тебя, не будь нужды,

Так люди и теперь

Твоей касаться бороды

Не стали бы, поверь.

Ты присмирел, хоть песнь свою

Трубишь в свой древний рог.

Но в звуках я распознаю,

Что ты сказать бы мог.

Ты мог бы молвить: хороши!

Всё на одни весы:

Для дела всё. А для души?

А просто для красы?

Так – нет?.. Однако не спеши

Свой выносить упрек:

И для красы и для души

Пойдет нам дело впрок...

В природе шагу не ступить,

Чтоб тотчас, так ли, сяк,

Ей чем–нибудь не заплатить

За этот самый шаг...

И мы у этих берегов

Пройдем не без утрат.

За эту стройку для веков

Тобой заплатим, брат.

Твоею пенной сединой,

Величьем диких гор.

И в дар Сибири свой – иной

Откроем вдаль простор.

Морская ширь – ни дать ни взять –

Раздвинет берега,

Байкалу–батюшке под стать,

Чья дочь – сама река.

Он добр и щедр к родне своей,

И вовсе не беда,

Что, может, будет потеплей

В тех берегах вода.

Теплей вода,

Светлей места, –

Вот так, взамен твоей,

Придет иная красота, –

И не поспоришь с ней...

Но кисть и хитрый аппарат

Тебя, твой лик, твой цвет

Схватить в натуре норовят,

Запечатлеть навек.

Придет иная красота

На эти берега.

Но, видно, людям та и та

Нужна и дорога.

Затем и я из слов простых

И откровенных дум

Слагаю мой прощальный стих

Тебе, старик Падун.

1958