Джи–ай

В дни,

   когда изо всех подворотен Америки

исступленный,

        яростный

              слышится лай,

в дни коварства,

        предательств,

                военной истерики

для тебя

    я пишу эти строки, Джи–Ай.

Где б ты ни был сейчас —

                на Гавайях,

                       в Германии,

на корейских плацдармах

                в неправом бою,

голос правды моей

        победит расстояния

и настигнет

        смятенную совесть твою.

Разве,

   тысячи миль перебежками вымерив

и окопного лиха

        хватив через край,

Касабланку,

        Арденны,

              джунгли на Тиморе

ты успел позабыть,

        ты не вспомнишь, Джи–Ай?

По крысиным траншеям

                насквозь не продрог ли ты,

день и ночь

        не снимая винтовки с руки,

для того чтоб жирели —

        будь они прокляты!—

фабриканты оружия,

             биржевики?

Ты оплачивал кровью,

                здоровьем

                        и нервами

грозным веком

        к оплате предъявленный счет,

а они набивали

        свинцом и консервами

твой по–волчьи поджарый

                солдатский живот.

Европейская осень,

           зной Океании

пропирали тебя

            до костей,

                  до души.

А они,

   подсчитав дивиденды заранее,

превращали

        страданья твои в барыши.

Континенты засеяв

          солдатскими трупами,

в дни всемирного горя

                 не зная невзгод,

эти трупные черви

        с немецкими круппами

полюбовно делили

             кровавый доход.

Еще траур не сняли

                вдовы и сироты,

не развеяла горе

        солдатская мать,

а могилы

     для новых покойников вырыты,

ветер смерти

        гуляет по миру опять.

Чтобы снова в крови

           человечество плавало,

шайкой хищников

         загнано в атомный «рай»,

в жертву страшному идолу

                Желтого Дьявола

твой хозяин

        обрек твою душу, Джи–Ай.

Одураченный ложью,

          запуганный карами,

обречен ты,

        фашистскому зверю под стать,

сеять смерть,

          выжигать континенты пожарами,

разрушать города

              и посевы топтать.

Прежде чем президент

                и его офицерики

поведут тебя в бой,

          воронью на обед,

поднимись,

       настоящий хозяин Америки,

и скажи им

        солдатское

                гневное:

                        нет!

Дай отпор

        одержимым безумием каинам,

стисни руку,

         над миром занесшую кнут.

Или

  труса–убийцу,

          вместе с хозяином,

внуки внуков твоих

                навсегда проклянут.

1950