На мертвом поле

Трехдюймовки кричат за гатью,

Отзываясь гулом в яру.

Невеселое это занятье —

Под огнем лежать на юру.

Просочилась вода в опорки,

Промочила грунт на аршин.

Скучно слушать скороговорки

Высекающих смерть машин.

Дни и ночи в железном гаме,

Мы идем и идем сквозь ад.

Но заря за рекой, как знамя,

Не дано нам пути назад.

1937–1939