* * *

Сложи атлас, школярка шалая, –

мне шутить с тобою легко, –

чтоб Восточное полушарие

на Западное легло.

Совместятся горы и воды,

Колокольный Великий Иван,

будто в ножны, войдет в колодец,

из которого пил Магеллан.

Как две раковины, стадионы,

мексиканский и Лужники,

сложат каменные ладони

в аплодирующие хлопки.

Вот зачем эти люди и зданья

не умеют унять тоски –

доски, вырванные с гвоздями

от какой–то иной доски.

А когда я чуть захмелею

и прошвыриваюсь на канал,

с неба колят верхушками ели,

чтобы плечи не подымал.

Я нашел отпечаток шины

на ванкуверской мостовой

перевернутой нашей машины,

что разбилась под Алма–Атой.

И висят как летучие мыши,

надо мною вниз головой –

времена, домишки и мысли,

где живали и мы с тобой.

Нам рукою помашет хиппи,

Вспыхнет пуговкою обшлаг.

Из плеча – как черная скрипка

крикнет гамлетовский рукав.