Цефиз

Мы еще молоды, Лидий! вкруг шеи кудри виются;

Рдеют, как яблоко, щеки, и свежие губы алеют

В быстрые дни молодых поцелуев. Но скоро ль,

                                        не скоро ль,

Все ж мы, пастух, состареемся; все ж подурнеем,

                                         а Дафна,

Эта шалунья, насмешница, вдруг подрастет и, как

                                         роза,

Вешним утром расцветшая, нас ослепит красотою.

Поздно тогда к ней ласкаться, поздно и тщетно.

                                       Вертушка

Вряд поцелует седых - и, локтем подругу толкая,

Скажет с насмешкою: «Взглянь, вот бабушкин милый

                                        любовник!

Как же щеки румяны, как густы волнистые кудри!

Голос его соловьиный, а взор его прямо орлиный!»

- Смейся,- мы скажем ей,- смейся! И мы

                        насмехались, бывало!

Здесь проходчиво все - одна непроходчива дружба!

«Здравствуй, здравствуй, Филинт! Давно мы с тобой

                                   не видались!

Век не забуду я дня, который тебя возвратил мне,

Мой добродетельный старец! Милый друг, твои кудри

Старость не скупо осыпала снегом! Приди же к Цефизу;

Здесь отдохни под прохладою теней: тебя ожидают

Сочный в саду виноград и плодами румяная груша!»

Так Цефиз говорил с младенчества милому другу,

Старца обнял, затвор отшатнул и ввел его в садик.

C груши одной Филинт плоды вкушал и хвалил их,

И Цефиз ему весело молвил: «Приятель, отныне

Дерево это твое; а я от холодной метели

Буду прилежно его укутывать теплой соломой:

Пусть оно для тебя и цветет и плодом богатеет!»

Но - не Филинту оно и цвело, и плодом богатело:

В ту же осень он умер. Цефиз молил жизнедавца

Так же мирно уснуть, хоть и бедным, но добрым. Под

                                            грушей

Старца он схоронил и холм увенчал кипарисом.

Часто слыхал он, когда простирала луна от деревьев

Влажные, долгие тени, священное листьев шептанье;

Часто из гроба таинственный глас исходил - казалось,

Был благодарности глас он. И небо давало Цефизу

Много с тех пор и груш благовонных, и гроздий

                                    прозрачных.

Между 1814 и 1817