Верблюд

На длинных нерусских ногах

Стоит, улыбаясь некстати,

А шерсть у него на боках

Как вата в столетнем халате.

Должно быть, молясь на восток,

Кочевники перемудрили,

В подшёрсток втирали песок

И ржавой колючкой кормили.

Горбатую царскую плоть,

Престол нищеты и терпенья,

Нещедрый пустынник-господь

Слепил из отходов творенья.

И в ноздри вложили замок,

А в душу – печаль и величье,

И верно, с тех пор погремок

На шее болтается птичьей.

По Чёрным и Красным пескам,

По дикому зною бродяжил,

К чужим пристрастился тюкам,

Копейки под старость не нажил.

Привыкла верблюжья душа

К пустыне, тюкам и побоям.

А всё-таки жизнь хороша,

И мы в ней чего-нибудь стоим.