* * *

Записал я длинный адрес на бумажном лоскутке,

Всё никак не мог проститься и листок держал в руке.

Свет растекся по брусчатке. На ресницы и на мех,

И на серые перчатки начал падать мокрый снег.

Шел фонарщик, обернулся, возле нас фонарь зажёг,

Засвистел фонарь, запнулся, как пастушеский рожок.

И рассыпался неловкий, бестолковый разговор,

Легче пуха, мельче дроби... Десять лет прошло с тех пор.

Даже адрес потерял я, даже имя позабыл

И потом любил другую, ту, что горше всех любил.

А идёшь – и капнет с крыши: дом и ниша у ворот,

Белый шар над круглой нишей, и читаешь: кто живёт?

Есть особые ворота и особые дома,

Есть особая примета, точно молодость сама.