Смерть поэта

Не верили, считали – бредни,

Но узнавали от двоих,

Троих, от всех. Равнялись в строку

Остановившегося срока

Дома чиновниц и купчих,

Дворы, деревья, и на них

Грачи, в чаду от солнцепёка

Разгорячённо на грачих

Кричавшие, чтоб дуры впредь не

Совались в грех, да будь он лих.

Лишь бы на лицах влажный сдвиг,

Как в складках порванного бредня.

Был день, безвредный день, безвредней

Десятка прежних дней твоих.

Толпились, выстроясь в передней,

Как выстрел выстроил бы их.

Как, сплющив, выплёснул из стока б

Лещей и щуку минный вспых

Шутих, заложенных в осоку,

Как вздох пластов нехолостых.

Ты спал, постлав постель на сплетне,

Спал и, оттрепетав, был тих,–

Красивый, двадцатидвухлетний.

Как предсказал твой тетраптих.

Ты спал, прижав к подушке щёку,

Спал,– со всех ног, со всех лодыг

Врезаясь вновь и вновь с наскоку

В разряд преданий молодых.

Ты в них врезался тем заметней,

Что их одним прыжком достиг.

Твой выстрел был подобен Этне

В предгорье трусов и трусих.

1930