Зарево

1

Нас время балует победами,

И вещи каждую минуту

Все сказочнее и неведомей

B зеленом зареве салюта.

Все смотрят, как ракета, падая,

Ударится о мостовую,

За холостою канонадою

Припоминая боевую.

На улице светло, как в храмине,

И вид ее неузнаваем.

Мы от толпы в ракетном пламени

Горящих глаз не отрываем.

              2

В пути из армии, нечаянно

На это зарево наехав,

Встречает кто-нибудь окраину

В блистании своих успехов.

Он сходит у опушки рощицы,

Где в черном кружеве, узорясь,

Ночное зарево полощется

Сквозь веток реденькую прорезь.

И он сухой листвою шествует

На пункт поверочно-контрольный

Узнать, какую новость чествуют

Зарницами первопрестольной.

Там называют операцию,

Которой он и сам участник,

И он столбом иллюминации

Пленяется, как третьеклассник.

              3

И вдруг его машина портится.

Опять с педалями нет сладу.

Ругаясь, как казак на хортице,

Он ходит, чтоб унять досаду.

И он отходит к ветлам, стелющим

Вдоль по лугу холсты тумана,

И остается перед зрелищем,

Прикованный красой нежданной.

Болотной непроглядной гущею

Чернеют заросли заречья,

И город, яркий, как грядущее,

Вздымается из тьмы навстречу.

              4

Он думает: «Я в нем изведаю,

Что и не снилось мне доселе,

Что я купил в крови победою

И видел в смотровые щели.

Мы на словах не остановимся,

Но, точно в сновиденьи вещем,

Еще привольнее отстроимся

И лучше прежнего заблещем».

Пока мечтами горделивыми

Он залетает в край бессонный,

Его протяжно, с перерывами

Зовет с дороги рев клаксона.

Глава первая

              1

В искатели благополучия

Писатель в старину не метил.

Его герой болел падучею,

Горел и был страданьем светел.

Мне думается, не прикрашивай

Мы самых безобидных мыслей,

Писали б, с позволенья вашего,

И мы, как хемингуэй и пристли.

Я тьму бумаги перепачкаю

И пропасть краски перемажу,

Покамест доберусь раскачкою

До истинного персонажа.

Зато без всякой аллегории

Он - зарево в моем заглавьи,

Стрелок, как в песнях черногории,

И служит в младшем комсоставе.

              2

Bсе было громко, неожиданно,

И спор горяч и чувства пылки,

И все замолкло, все раскидано.

Супруги спят. Блестят бутылки.

С ней вышел кто-то в куртке хромовой.

Она смутилась: «ты, Володя?

Я только выпущу знакомого».

- «А дети где?» - «На огороде.

Я их тащу домой, - противятся».

- «Кого ты это принимала?»

- «Делец. Приятель сослуживицы.

Достал мне соды и крахмалу.

Да, подвигам твоим пред родиной

Здесь все наперечет дивятся.

Все говорят: звезда володина

Уже не будет затмеваться.

Особенно с губою заячьей

Пристал как банный лист поганый:

- Вы заживете припеваючи...»

- «Повесь мне полотенце в ванну».

              3

Ничем душа не озадачена

Его дражайшей половины.

Набит нехитрой всякой всячиной,

Как прежде, ум ее невинный.

Обыкновенно напомадится,

Табак, цыганщина и гости.

Как лямка, тяжкая нескладица,

И дети бедные в коросте.

А он не вор и не пропоица,

Был ранен, захватил трофеи...

И он, раздевшись, жадно моется

И мылит голову и шею.

              4

Ах это своеволье Катино!

Когда ни вспомнишь, перепалка

Из-за какой-нибудь пошлятины.

Уйти - детей несчастных жалко.

Детей несчастных и племянницу.

Остаться - обстановка давит.

Но если с ней он и расстанется,

Детей в беде он не оставит.

Людей переродило порохом,

Дерзанием, смертельным риском.

Он стал чужой мышиным шорохам

И треснувшим горшкам и мискам.

Как он изменит жизни воина,

Бесстрашью братии бродячей,

Лесам, стоянке неустроенной,

Боям, поступкам наудачу!

А горизонты с перспективами!

А новизна народной роли!

А вдаль летящее прорывами

И победившее раздолье!

А час, пробивший пред неметчиной,

И внятно - за морем и дома

Всем человечеством замеченный

Час векового перелома!

Ай время! Ай да мы! Подите-ка,

Считали: рохли, разгильдяи.

Да это ж сон, а не политика!

Вот вам и рохли. Поздравляю.

Большое море взбаламучено!

И видя, что белье закапал,

Он все не попадает в брючину

И, крякнув, ставит ногу на пол.

              5

«Дай мне уснуть. Не разговаривай.

Нельзя ли, право, понормальней».

Он видит сон. Лесное зарево

С горы заглядывает в спальню.

Он спит, и зубы сжаты в скрежете.

Он стонет. У него диалог

С какой-то придорожной нежитью.

Его двойник смешон и жалок.

«Вам не до нас, такому соколу.

В честь вас пускают фейерверки.

Хоть я все время терся около,

Нас не видать, мы недомерки.

Нет этих мест непроходимее.

Я в город с погребенья тети,

Но малость нагрузился химией.

Нам по пути. Не подвезете?

Над рощей буквы трехаршинные

Зовут к далеким идеалам.

Вам что, вы со своей машиною,

А пехтурою, пешедралом?

За полосатой перекладиной,

Где предъявляются бумаги,

Прогалина и дачка дядина.

Свой огород, грибы в овраге.

Мой дядя жертва беззакония,

Как все порядочные люди.

B лесу их целая колония,

А в чем ошибка правосудия?

У нас ни ведер, ни учебников,

А плохи прачки, педагоги.

С нас спрашивают, как с волшебников,

А разве служащие - боги?»

-"Да, боги, боги, слякоть клейкая,

Да, либо боги, либо плесень.

Не пользуйся своей лазейкою,

Не пой мне больше старых песен.

Нытьем меня своим пресытили,

Ужасное однообразье.

Пройди при жизни в победители

И волю ей диктуй в приказе.

Bертясь, как бес перед заутреней,

Перед душою сердобольной,

Ты подменял мой голос внутренний.

Я больше не хочу. Довольно».

              6

«Bолодя, ты покрыт испариной.

Ты стонешь. У тебя удушье?»

-"Во сне мне новое подарено,

И это к лучшему, Катюша.

Давай не будем больше ссориться.

И вспомним, если в стенах этих

Оно когда-нибудь повторится,

О нашем будущем и детях».

Из кухни вид. Оконце узкое

За занавескою в оборках,

И ходики, и утро русское

На русских городских задворках.

И золотая червоточина

На листьях осени горбатой,

И угол, бомбой развороченный,

Где лазали его ребята.

Октябрь 1943