Зеркало

В трюмо испаряется чашка какао,

   Качается тюль, и – прямой

Дорожкою в сад, в бурелом и хаос

   К качелям бежит трюмо.

Там сосны враскачку воздух саднят

   Смолой; там по маете

Очки по траве растерял палисадник,

   Там книгу читает Тень.

И к заднему плану, во мрак, за калитку

   В степь, в запах сонных лекарств

Струится дорожкой, в сучках и в улитках

   Мерцающий жаркий кварц.

Огромный сад тормошится в зале

   В трюмо – и не бьет стекла!

Казалось бы, всё коллодий залил,

   С комода до шума в стволах.

Зеркальная всё б, казалось, нахлынь

   Непотным льдом облила,

Чтоб сук не горчил и сирень не пахла, –

   Гипноза залить не могла.

Несметный мир семенит в месмеризме,

   И только ветру связать,

Что ломится в жизнь и ломается в призме,

   И радо играть в слезах.

Души не взорвать, как селитрой залежь,

   Не вырыть, как заступом клад.

Огромный сад тормошится в зале

   В трюмо – и не бьет стекла.

И вот, в гипнотической этой отчизне

   Ничем мне очей не задуть.

Так после дождя проползают слизни

   Глазами статуй в саду.

Шуршит вода по ушам, и, чирикнув,

   На цыпочках скачет чиж.

Ты можешь им выпачкать губы черникой,

   Их шалостью не опоишь.

Огромный сад тормошится в зале,

   Подносит к трюмо кулак,

Бежит на качели, ловит, салит,

   Трясет – и не бьет стекла!

Лето 1917