Сентиментальная демонология

Михаилу Ларионову

Снижался день. Он бесконечно чах,

И перст дождя вертел прозрачный глобус.

Бог звал меня, но я не отвечал.

Стеснялись мы и проклинали робость.

Раскланялись. Расстались. А раз так,

Я в клуб иду: чертей ищи где карты.

Нашёл, знакомлюсь чопорно, простак,

А он в ответ: Я знаю Вас от парты.

Вы помните, когда в холодный день

Ходили вы за городом на лыжах,

Рассказывал какую дребедень

Я, гувернёр курчавый из Парижа.

Когда ж в трамвай садились вы во сне,

Прижав к груди тетрадь без промокашки,

Кондуктор, я не требовал билет,

Злорадствуя под синею фуражкой.

Когда же в парке, с девою один,

Молчали вы и медленно краснели,

Садился рядом щуплый господин

В застёгнутой чиновничьей шинели.

Иль в мёртвый час, когда ни пьян, ни трезв,

Сквозь холод утра едет полуночник,

К вам с грохотом летел наперерез

С невозмутимым седоком извозчик.

Иль в бесконечной улице, где стук

Шагов барахтался на вилке лунной,

Я шёл навстречу тихо, как в лесу,

 И рядом шёл и шёл кругом бесшумно.

И в миг, когда катящийся вагон

Вдруг ускорял перед лицом движенье,

 любимой рядом сквозь стекло окон

Лицо без всякого глядело выраженья.

Лицом к лицу и вновь к лицу лицом,

До самой смерти и до смерти самой.

Подлец встречается повсюду с подлецом

В халат одетым или даже дамой.

Пока на грудь, и холодно и душно,

Не ляжет смерть, как женщина в пальто,

И не раздавит розовым авто

Шофёр-архангел гада равнодушно.