* * *

Давай, стучи, моя машинка,

неси, старуха, всякий вздор,

о нашем прошлом без запинки,

не умолкая, тараторь.

Колись давай, моя подруга,

тебе, пожалуй, сотня лет,

прошла через какие руки,

чей украшала кабинет?

Торговца, сыщика, чекиста?

Ведь очень даже может быть,

отнюдь не всё с тобою чисто,

и страшных пятен не отмыть.

Покуда литеры стучали,

каретка сонная плыла,

в полупустом полуподвале

вершились тёмные дела.

Тень на стене чернее сажи

росла и уменьшалась вновь,

не перешагивая даже

через запёкшуюся кровь.

И шла по мраморному маршу

под освещеньем в тыщу ватт

заплаканная секретарша,

ломая горький шоколад.