Дорожная фантазия

Таксомоторная кибитка,

трясущаяся от избытка

былых ранений и заслуг,

по сопкам ткет за кругом круг.

Миную я глухие реки,

и на каком–то там ночлеге

мне чудится

        (хотя и слаб)

переселенческой телеги

скрип,

  и коней усталых храп,

и мягкий стук тигриных лап,

напрягшихся в лихом набеге,

и крик степи о человеке,

и вдруг на океанском бреге —

краб,

   распластавшийся как раб...

С фантазиями нету сладу:

я вижу, как в чужом раю,

перемахнув через ограду,

отыскивая дичь свою,

под носом у слепой двустволки

ободранные бродят волки...

Я их сквозь полночь узнаю.

А сторож–то! Со сторожихой

с семидесятилетней, тихой!

Они под жар печной — бока,

пока созревшей облепихой

дурманит их издалека,

пока им дышится,

              пока

им любопытны сны и толки,

пока еще слышны им волки,

и августа мягка рука,

пока кленовый лист узорный

им выпадает на двоих...

Вот так я представляю их,

случайный бог таксомоторный,

невыспавшийся, тощий, черный,

с дорожных облаков своих.