Лапоть и сапог

Над переулочком стал дождик частый крапать.

Народ — кто по дворам, кто — под навес бегом.

У заводских ворот столкнулся старый лапоть

    С ободранным рабочим сапогом.

        «Ну что, брат-лапоть, как делишки?» —

        С соседом речь завел сапог.

«Не говори,.. Казнит меня за что-то бог:

    Жена больна и голодны детишки...

            И сам, как видишь, тощ,

                    Как хвощ...

    Последние проели животишки...»

«Что так? Аль мир тебе не захотел помочь?»

            «Не, мира не порочь.

Мир... он бы, чай, помог... Да мы-то

                        не миряне!»

        «Что ж? Лапти перешли в дворяне?»

                «Ох, не шути...

                Мы — хуторяне».

                    «Ахти!

На хутора пошел?! С ума ты, что ли, выжил?»

                     — «Почти!

От опчества себя сам сдуру отчекрыжил!

Тупая голова осилить не могла,

            Куда начальство клонит.

Какая речь была: «Вас, братцы, из села

                Никто не гонит.

Да мир ведь — кабала! Давно понять пора:

        Кто не пойдет на хутора,

            Сам счастье проворонит.

                Свое тягло

                Не тяжело

                И не надсадно,

        Рукам — легко, душе — отрадно.

        Рай — не житье: в мороз — тепло,

                В жару — прохладно!»

        Уж так-то выходило складно.

Спервоначалу нам беда и не в знатье.

    Поверили. Изведали житье.

            Ох, будь оно неладно!

Уж я те говорю... Уж я те говорю...

Такая жизнь пришла: заране гроб сколотишь!

Кажинный день себя, ослопину, корю.

        Да что?! Пропало — не воротишь!

Теперя по местам по разным, брат, пойду

        Похлопотать насчет способья».

        Взглянув на лапоть исподлобья.

Вздохнул сапог: «Эхма! Ты заслужил беду.

        Полна еще изрядно сору

        Твоя плетеная башка.

        Судьба твоя, как ни тяжка,

Тяжеле будет; знай, раз нет в тебе «душка»

                Насчет отпору»,

        Ты пригляделся бы хоть к нам,

            К рабочим сапогам.

        Один у каши, брат, загинет.

А вот на нас на всех пусть петлю кто накинет!

Уж сколько раз враги пытались толковать:

«Ох, эти сапоги! Их надо подковать!»

Пускай их говорят. А мы-то не горюем.

Один за одного мы — в воду и в огонь!

            Попробуй-ка нас тронь.

                Мы повоюем!»

1912