Смелей!

Не заражен я глупым чванством,

Покаюсь честно, не солгу:

Перед моей родней, крестьянством,

Я остаюсь в большом долгу.

Мой голос в годы фронтовые

Подобен часто был трубе.

Писал я песни боевые

И призывал народ к борьбе.

К борьбе с судьбой былой, кровавой,

К борьбе с попом и кулаком,

К борьбе с помещичьей оравой,

С Деникиным и Колчаком.

Вновь баре жить хотели жирно.

Мы им сказали: «Черта с два!»

В борьбе прославилась всемирно

Красноармейская братва.

Потом пошли другие годы,

Пора иных забот, хлопот:

Живил и нивы и заводы

Крестьянский и рабочий пот.

Нам было знойно и морозно,

Но — шла работа, как война.

И вот пред вражьей силой грозно

Стоит с деревнею колхозной

Индустриальная страна!

Деревня, жившая так бедно,

Рванулась к свету и красе.

Стальные кони мчат победно

На коллективной полосе.

Легли квадратами гектары —

Пять тысяч га! Семь тысяч га!

Вот — коллективные амбары,

Вот — коллективные стога.

Вот — ну, подумать! — спортплощадка.

Вот комсомольский уголок:

Где были образ и лампадка —

Плакат под самый потолок.

Дурман поповского глагола

Томится в собственном гною,

Совет, лечебница и школа

Победу празднуют свою.

О, сколько их на фронте этом

Не всеми энаемых побед!

Но ни одним еще поэтом

Фронт этот ярко не воспет.

Есть грех и мой в немалой доле,

Но... нету вечных силачей.

Мне одному хрипеть доколе?

Вина на тех певцах поболе,

Кто и моложе и бойчей.

Ребята! Юные поэты!

Певцы — ударники полей!

У вас возможностям нет сметы,

У вас и краски и сюжеты!

Ударней действуйте, смелей!

Чтоб боевая ваша нота

Все перекрыла образцы.

Где гениальная работа,

Там — гениальные певцы!

1931