Парнасский приговор

Шум, волненье на Парнасе,

На Парнасе все в тревоге,

И, смущенные, толпами,

На совет сбирались боги.

С гор заоблачного Пинда

И с вершины Геликона

Боги мчатся в колесницах

По призыву Аполлона.

Для чего ж богов собранье

На заоблачном Парнасе?

Кто сей смертный, с тусклым взглядом,

Прилетевший на Пегасе?

Кто он - вялый и ленивый,

Неподвижный, как Обломов,

Стал безмолвно и угрюмо,

Окруженный тучей гномов?..

И божественные гости,

Полукругом став у трона,

С нетерпеньем ждали речи

От красавца Аполлона.

И сказал он: «Смертный! молви:

У богов чего ты просишь?

На земле своей далекой

Ты какое званье носишь?»

И ответил смертный: «Русский

Я писатель! На собрата

Приношу донос вам, боги,

И молю вас - в наказанье

С обвиненным будьте строги.

Он, как я, писатель старый,

Издал он роман недавно,

Где сюжет и план рассказа

У меня украл бесславно...

У меня - герой в чахотке,

У него - портрет того же;

У меня - Елена имя,

У него - Елена тоже,

У него все лица также,

Как в моем романе, ходят,

Пьют, болтают, спят и любят...

Наглость эта превосходит

Меры всякие... Вы, боги,

Справедливы были вечно,

И за это преступленье

Вы накажете, конечно».

Смертный смолк... Вот спорят боги,

Шум и говор окрест трона,

Наконец громовый голос

Раздается Аполлона:

«Мы с сестрой своей Минервой

Так решили, смертный! Право

Твое дело, и наказан

Будет недруг твой лукавый.

И за то он, нашей властью,

На театре будет вскоре

Роль купца играть немую

Бессловесно в «Ревизоре».

Ты же - так как для романа

У тебя нет вновь сюжета -

На казенный счет поедешь

Путешествовать вкруг света.

Верно, лучшее творенье

Ты напишешь на дороге.

Так решаем на Парнасе

Я, Минерва и все боги».

1860