Деревня спит

Деревня спит. Лишь кошки под луною

Живут какой-то жизнью потайною,

Они черны иль черноваты —

Все.

Их дерзкие свидания чреваты

Последствиями. Кошки на шоссе.

Показан мне

Вечерний моцион,

И он

Меня ведёт к кладбищенской стене,

По ней, я вижу, стелются коты,

Танцующие ритуальный танец,

Сиренью тянет, ирисами тянет,

На чёрном прорисованы кресты.

Я так скажу:

Давно ли в страхе

Я вздрагивал при виде мертвеца?

Но гроб за гробом на плечо ложился,

И робости мой дух лишился,

Я более не отвращал лица.

Когда — так медленно — покой входил в отца

Он и в меня входил, лишь мерою иною,

Лишь истиной, что очередь за мною,

И я не отвратил лица.

Сиренью тянет. Ирисами тоже.

Их много у кладбищенской стены.

На ней видны

Внезапные перемещенья кошек.

Я так скажу теперь:

Теряем и теряем год от года,

Но новая свобода

Приходит к нам взамен потерь,

И с нею — новая забота.

Она годов отнюдь не удлинит,

А впрочем, что за радость — век прокиснуть,

Не так уж страшно этот свет покинуть,

Таким покинуть —

Вот что леденит.

Сиренью тянет, ирисами тянет,

А человека тянет в дом, к огню,

А в доме ни души.

Так медленно чиню

Свои карандаши...

1965