Коневичи

Уж как кореш кореша волок

В Кóневичи, горный хуторок,

Тропочкой, взбирающейся круто,

С нитроглицеринчиком в горсти.

Думали, вовек не добрести.

Добрели. Хорошая минута.

Выбрались и встали в полный рост.

Высится над кручею погост.

Кто ж это глядит на гостя косо?

Коневичи в саблях и усах,

Коневичи с трубками в устах —

Грозные хранители утёса.

Кореша встречает отчий кров,

Коневич-отец кричит, суров:

«Как тебе не стыдно, срам те било!

Гостя уморил бы, что тогда?»

(Тропочкой крутою, вот беда,

Гостюшке дыханьишко отбило.)

Коневич восьмидесяти лет

Гостя волочёт на табурет —

Около печурки поспокойней.

Вслушиваясь в Коневичей речь,

Гость мечтает: здесь бы и прилечь —

В Коневичах, возле колокольни.

Здесь и отдохнуть в конце концов —

Около усатых удальцов,

Высеченных местным камнеделом;

Так, чтоб с высоченной вышины

Долы были свежие видны,

Спящие в тумане отверделом.

Коневич-отец несёт вина,

Посидите, молит, дотемна,

Переспите тут, а сýтра доле;

Добрым сыром хвастает старик;

Вслушиваясь в Коневичей крик,

Гость соображает: козий, что ли?

«Козий, что ли?» — спрашивает у

Кореша, а тот ни тпру ни ну;

Коневич-отец, сидящий рядом:

«Козий, козий», — гостюшке в ответ.

Меркнет за окном небесный свет.

Гость глядит на сыр хорошим взглядом.

Мур да мур, мурлычет кот сквозь сон,

Всё угомонится, спит и он;

Горы прикорнули у порога;

Даже псы не брешут из конур.

Как там у Серёжи? — Warte nur.

Balde. Скоро. Подожди немного.

1987