Предмет поэзии

Все пишут заграничные стихи.

Я тоже мог бы себе это позволить.

У меня бывало почище вашего.

Скажем, так:

Накручиваем

Виражи черногорского серпантина

В полугрузовичке по кличке Микси.

Ночь.

В кузове акулы.

Надо следить, чтоб они не подохли.

Вы cкажете: «Акулы экзотичны,

Но в них нет предмета поэзии».

Позволю себе с этим не согласиться.

Молоденькие акулки весьма милы.

Что ж, и в серпантине нет предмета поэзии?

Если так, то вам просто неведом Звонко,

Которому всё нипочем, ибо он успел побывать

Не только черногорским партизаном,

Но и черногорским министром культуры.

Звонко,

Особенно когда ему ударит в голову

Дивный шум черногорского ливня (шутка),

Несколько переоценивает свои шоферские возможности.

И я у смерти на краю

Та-та та-та и жизнь свою

Измерил взглядом отстранённым.

И в ней та-та та-та вполне,

Как в чёрной пропасти на дне,

И т. д.

Полуволчок по кличке Микси

Вынесло не к той обочине,

Где твердь срывается к уровню моря,

А к той,

Что устремляется к уровню неба.

В этом была большая везуха и, уверяю вас,

Большой предмет поэзии.

Честно говоря, случалось и кое-что поинтересней,

Но про это лучше помалкивать.

1977