Трифонычев ковчег

Ковчега нашего плавучесть

Лишь небу ведома, друзья,

И потому за вашу участь

Не поручусь, пожалуй, я.

Удастся ль нам над чёрной бездной

Достичь сухого очага

Иль, как железка-кочерга,

Пойдёт на дно ковчег любезный, —

Не знаю я. Но — в добрый час,

Входите, место есть для вас.

Вползай, улита. Муравей,

Вноси свою хвоинку смело.

А ты, медведь, не стой без дела,

Ты муравья поздоровей.

Вели супруге, чтоб шакала

Сюда на борт не пропускала,

А сам набей семян из шишек,

Лохань со щуками тащи,

А также травы да хвощи,

Всё это, право, не излишек.

Потоп! Когда бы знать заране,

Мы впрок собрались бы давно.

А что, не взять ли нам герани,

Чтоб в доме ставить на окно,

Когда на склонах Арарата

Наладим свой начальный быт

И скажет кто-нибудь: забыт

Цветок, и нету аромата...

Глядишь — герани тут как тут.

Стоят по окнам и цветут.

Добро пожаловать, печник,

На борт дощатого эсминца!

Располагайся — потеснимся,

Чай, собрались не на пикник.

Входите, труд и ремесло —

И серп, и молот, и лекало!

Следите только, чтоб шакала

Случайно к нам не занесло.

Шакал с личиною людской

По виду малый городской.

Своих от этих отличим,

Отсеем лица от личин

И, уличив, погоним вон,

А сами — в путь по воле волн,

А сами — в странствия лихие,

В потоп, сквозь ливня черноту.

Свои бы были на борту,

А там — бушуй, реви, стихия.

1969