Спутница

В большом платке,

             повязанном наспех

поверх смешной шапчонки с помпонами,

она сидела на жесткой насыпи,

с глазами,

        слез отчаянных полными.

Снижались на рельсы изредка бабочки.

Был шлак под ногами лилов и порист.

Она,

   как и я,

         отстала от бабушки,

когда бомбили немцы наш поезд.

Ее звали Катей.

             Ей было девять,

и я не знал, что с нею мне делать.

Но все сомненья я вскоре отверг -

придется взять под опеку.

Девчонка,

      а все-таки человек.

Нельзя же бросать человека.

Тяжелым гуденьем

          с разрывами слившись,

опять бомбовозы летели вдали.

Я тронул девчонку за локоть:

                     «Слышишь?

Чего расселась?

           Пошли».

Земля была большая,

         а мы были маленькие.

Трудными были по ней шаги.

На Кате -

    с галошами жаркие валенки.

На мне -

      здоровенные сапоги.

Лесами шли,

       пробирались вброд.

Каждая моя нога

прежде, чем сделать шаг вперед,

делала шаг

      внутри сапога.

Я был уверен -

         девчонка нежна,

ахи,

  охи,

     кис-кис.

И думал -

    сразу скиснет она,

а вышло,

    что сам скис.

Буркнул:

    "Дальше я не пойду».

На землю сел у межи.

А она:

     «Да что ты?

          Брось ерунду.

Травы в сапоги подложи.

Кушать хочешь?

    Что же молчишь ты?

Держи консервы.

          Крабовые.

Давай подкрепимся.

          Эх, мальчишки,

все вы - лишь с виду храбрые!»

А вскоре с ней

       по колючей стерне

опять я шагал,

         не горбясь.

Заговорило что-то во мне -

наверно, мужская гордость.

Собрался с духом.

        Держался, как мог.

Боясь обидные слышать слова,

насвистывал даже.

        Из драных сапог

зелеными клочьями лезла трава.

Мы шли и шли,

         забывая про отдых,

мимо воронок,

          пожарищ мимо.

Шаталось небо сорок первого года,-

его подпирали

        столбы дыма.

1954