2–05. Мюнхгаузен

Ври, Мюнхгаузен!

Выдумывай, барон!

Выдавай за чистую монету!

Не стесняйся, старый пустозвон, –

Все равно на свете правды нету!

Скептическая песня

– Итак, я летел с двадцать третьего этажа...

Мюнхгаузен посмотрел на своих слушателей. Они

сидели, ухмылялись и не верили ни одному его слову.

И тогда ему захотелось рассказать о том, что у него

на душе, о том, что его давно печалило и волновало.

– Я летел и думал, – заговорил он так правдиво и искренне,

как не говорил никогда.– Земля, думал я, в сущности,

неплохая планета, хотя не всегда с ней приятно

сталкиваться. Вот и сейчас она тянет меня к себе, даже

не подозревая о возможных последствиях. А потом, когда

я больше не смогу ей противиться, она спрячет меня,

как прячет собака кость. Прячет, а после сама не может

найти. Земля тоже не сможет меня найти – если станет

искать когда–нибудь...

Мюнхгаузен опять посмотрел на слушателей. Они

по–прежнему ухмылялись м не верили ни одному его слову.

И ему стало грустно – так грустно, что он величественно

поднял голову и небрежно окончил рассказ:

– Я задумался и пролетел свою конечную остановку.

Только это меня и спасло.