* * *

Города горят. У тех обид

Тонны бомб, чтоб истолочь гранит.

По дорогам, по мостам, в крови,

Проползают ночью муравьи,

И летит, летит, летит щепа –

Липы, ружья, руки, черепа.

От полей исходит трупный дух.

Псы не лают, и молчит петух,

Только говорит про мёртвый кров

Рев больных, недоенных коров.

Умирает голубая ель,

И олива розовых земель,

И родства не помнящий лишай

Научился говорить «прощай»,

И на ста языках человек,

Умирая, проклинает век.

...Будет день, и прорастёт она –

Из костей, как всходят семена, –

От сетей, где севера треска,

До Сахары праздного песка,

Всколосятся руки и штыки,

Зашагают мёртвые полки,

Зашагают ноги без сапог,

Зашагают сапоги без ног,

Зашагают горя города,

Выплывут утопшие суда,

И на вахту встанет без часов

Тень товарища и облаков.

Вспомнит старое крапивы злость,

Соком ярости нальётся гроздь,

Кровь проступит сквозь земли тоску,

Кинется к разбитому древку,

И труба поведает, крича,

Сны затравленного трубача.

1940