* * *

Остались — монументов медь,

Парадов замогильный топот.

Грозой обломанная ветвь,

Испепеленная Европа!

Поникла гроздь, и в соке — смерть.

Глухи теперь Шампани вина.

И Вены тлен, Берлина червь —

Изглоданная сердцевина.

Верденских иль карпатских язв

Незарастающие плеши.

Посадит кто ветвистый вяз,

Дабы паломника утешить?

В подземных жилах стынет кровь,

И колосится церковь смерти,

И всё слабей, всё реже дробь

Больного старческого сердца.

О, грустный куст, ты долго цвел

Косматой грудью крестоносца,

Звериным рыком карманьол,

И на Психее каплей воска.

Светлица девичья! Навек

Опустошенная Европа!

Уж человечества ковчег

Взмывают новые потопы.

Урал и Анды. Темный вождь

Завидел кровли двух Америк.

Но как забыть осенний дождь,

Шотландии туманный вереск?

Январь 1922