* * *

Ты говоришь, что я замолк,

И с ревностью, и с укоризной.

Париж не лес, и я не волк,

Но жизнь не вычеркнуть из жизни.

А жил я там, где сер и сед,

Подобный каменному бору,

И голубой и в пепле лет

Стоит, шумит великий город.

Там даже счастье нипочем,

От слова там легко и больно,

И там с шарманкой под окном

И плачет и смеется вольность.

Прости, что жил я в том лесу,

Что все я пережил и выжил,

Что до могилы донесу

Большие сумерки Парижа.

1945