Другу-стихотворцу

Нет, не посетует Муза,

если напев заурядный,

звук, безразличный для вкуса,

с лиры сорвется нарядной.

Милая, грусти не выдаст,

путая спину и перед,

песню, как платье на вырост,

к слуху пространства примерит.

Правда ведь: как ни вертеться,

искренность, сдержанность, мука,

-- нечто, рожденное в сердце,

громче сердечного стука.

С этим залогом успеха

ветер -- и тот не поспорит;

дальние горы и эхо

каждое слово повторят.

Вот и певец возвышает

голос -- на час, на мгновенье,

криком своим заглушает

собственный ужас забвенья.

Выдохи чаще, чем вдохи,

ибо вдыхает, по сути,

больше, чем воздух эпохи:

нечто, что бродит в сосуде.

Здесь, в ремесле стихотворства,

как в состязаньи на дальность

бега, -- бушует притворство,

так как велит натуральность

то, от чего уж не деться, --

взгляды, подобные сверлам,

радовать правдой, что сердце

в страхе живет перед горлом.

июнь 1963