* * *

Среди жестов и фраз жестов и фраз,

         полуночных причуд –  

         понимающих глаз

         мимолетный прищур...

От открывшегося-нераскрывшегося,

среди тостов, жестов, гримас,

от случившегося, но не бывшегося

полуисповедь, полуроманс.

Колдовала, сама расколдовывала

и одаривала-обворовывала,

то пригубливала, то расплескивала,

танцевала, пела, пила,

         то чудила, то чудодействовала,

         то отчаянно чуда ждала...

         Переломы в судьбе

         и надежды, и боль

         не припишет себе

         дурачок-алкоголь.

         Алкоголь-дурачок,

         он податливый...

         А в ней умница-чёрт,

         чёрт талантливый!

         То бесёнок, то бес,

         трезвый, хоть и смурной,

         он – как противовес

         смутной прозы земной, –

         дал ей власть, как луне,

         быть и тут и вовне:

         разломясь на волне,

         плыть в ночной вышине.

         Смотришь, тайну тая,

         вся встревоженная,

         чутко вскинутая,

         настороженная...

         Целовала без уст,

         колдовала сама,

         и в порыве безумств

         не была без ума,

не была без ума от влюблённости,

и желания были просты,

но, печальный в своей опалённости,

кто-то добрый смотрел с высоты:

 – Мне делиться не велено вечностью.

Замирают шаги за дверьми...

Как мне жаль детей человеческих,

разучившихся быть детьми...