Тигр

Я вдруг сегодня вспомнил Сан-Франциско,

Банкет на двадцать первом этаже

И сунутую в руки мне записку,

Чтоб я с соседом был настороже.

Сосед - владелец здешних трех газет -

Был тигр, залезший телом в полосатый

Костюм из грубой шерсти рыжеватой,

Но то и дело из него на свет

Вдруг вылезавший вычищенной пастой

Тигриною улыбкою зубастой

И толстой лапой в золотой шерсти,

Подпиленной на всех когтях пяти.

Наш разговор с ним, очень длинный, трезвый,

Со стороны, наверно, был похож

На запечатанную пачку лезвий,

Где до поры завернут каждый нож.

В том, как весь вечер выдержал он стойко

Со мной на этих вежливых ножах,

Была не столько трезвость, сколько стойка

Перед прыжком в газетных камышах;

Недаром он приполз на мягких лапах

На красный цвет и незнакомый запах!

И сколькими б кошачьими кругами

Беседа всех углов ни обошла,

Мы молча встали с ним из-за стола

Тем, кем и сели за него, - врагами.

...........................................

И все-таки я вспомнил через год

Ничем не любопытный этот вечер, -

Не потому ли, что до нашей встречи

Я видел лишь последний поворот

Тигриных судеб на людских судах,

Где, полиняв и проиграв все игры,

Шли за решетку пойманные тигры,

Раздавливая ампулы в зубах!

А он был новый, наглый, молодой.

Наверно, и они такими были,

Когда рейхстаг зажгли своей рукой

И в Лейпциге Димитрова судили.

Горит, горит в Америке рейхстаг,

И мой сосед в нем факельщик с другими,

И чем пожар сильней, тем на устах

Все чаще, чаще слышно его имя.

Когда, не пощадив ни одного,

Народов суд их позовет к ответу,

Я там, узнав его при встрече этой,

Скажу: я помню молодость его!

1948