Вьетнам, зима семидесятого...

1

Не спрашиваю, не выпытываю.

Сначала, как на полигоне,

Сам на себе Вьетнам испытываю,

Сам проверяю: все ли понял!

Не на экране, не на фото,

Не кто-то, за кого - мне больно,

Я сам ложусь вместо кого-то,

На чье-то место, добровольно.

Под бомбами, на поле рисовом,

Лежу, опять двадцатилетний,

Как в сорок первом, под Борисовом,

На той, считавшейся последней...

2

Под крышей пальмовой рябою

При керосиновом огне

Сначала мне,

С самим собою

Сидящему наедине,

Напоминает бой - о бое

И тишина - о тишине.

Потом вдруг все перевернется,

Как рано утром на войне,

И слышу, как вот-вот начнется

Вот в этой самой тишине...

3

Вот здесь мою жену убили.

Свалились с неба - и убили.

Воронка - около дороги,

А я шофер на старом ЗИСе,

Взад и вперед я еду мимо,

Четвертый год неутомимо,

Неутомимо, неутомимо.

И эта старая воронка,

В которой прорастают травы,

Четвертый год, как похоронка,

То слева от меня, то справа...

4

Моя сестра благополучно родила

В землянке, в результате операции.

Пилот, пустивший «шрайк» из-под крыла,

Цель поразив, сказал своим по рации:

«Я цел, о’кей!» - про эту операцию.

Осколок «шрайка» зацепил брюшину

Сравнительно удачна, так что плод

Был чуть задет.

До свадьбы заживет!

Ребенок еще вырастет мужчиной.

Пока в землянке резали и шили,

Там, наверху, еще бомбежка шла,

У операционного стола

Два старика велосипед крутили,

Велосипедной фарою светили,

Чтоб у хирурга видимость была.

Все хорошо. И летчик цел -

о’кей.

И женщина почти цела -

о’кей.

Ребенок почти цел -

о’кей.

Моя сестра благополучно родила

В землянке, в ходе этой операции...

В которой честь

американской нации,

Как говорят,

защищена была...

5

Под бомбами, прочь

Уводя от смертей,

Сотую ночь

Мы будим детей.

Будим детей.

Их с юга вдоль моря

На север ведем

И, плача от горя,

Им спать не даем,

Спать не даем.

Пока отбомбят,

Весь день они ждут,

А ночью не спят,

Ночью идут,

Ночью идут.

Лишь смеркнется чуть,

Детдом встает

И, чтоб не заснуть,

Хором поет,

Хором поет.

Старшему - девять,

Младшему - пять,

Три месяца детям

Хочется спать,

Хочется спать.

У всех у них пали

Отец или мать,

Но, кроме того, еще

Хочется спать,

Хочется спать...

Ничья уже совесть,

Проснувшись сейчас,

Тех детских бессонниц

Не вынет из глаз,

Не вынет из глаз.

И нету ни средства,

Ни сил у врачей

Обратно то детство

Отнять у ночей,

Отнять у ночей...

6

С чего начинается память -

с берез?

С речного песочка?

С дождя на дороге?

А если - с убийства!

А если - со слез!

А если - с воздушной

тревоги!

А если с визжащей пилы в облаках,

Со взрослых, в пыли распростертых!

А если с недетского знания -

как

Живое становится мертвым!

И в пять,

и в пятнадцать,

и в двадцать пять лет

Войной начинается память.

Здесь, в этой стране,

где непомнящих - нет,

Попробуем

это представить...

7

Здесь отделенье самообороны

Из пулемета сбило самолет.

Вот здесь бомбил он.

Вот следы воронок.

Вот здесь упал он.

Здесь зарыт пилот.

Крестьяне, руки в небо подымая,

Показывают направленье трасс.

Да, я не мальчик,

да, я понимаю -

Мне говорят все это в сотый раз.

И легендарность этого успеха

Уже вошла в их деревенский быт,

И не волнение, а только эхо

Волнения в их голосах звучит.

Все так.

Но самолет был ими сбит

Над их домами,

И четыре года

В нелетную

и в летную

погоду

Тот самолет над ними не летит...

8

...Я не видал жены семнадцать лет.

Летают люди даже через полюс,

Но нам с женой

не продадут билет

На пароход,

на самолет,

на поезд.

Мы, как ножом,

разрезаны рекой

И, с двух сторон

дойдя до переправы,

Соединиться не имеем права.

Семнадцать лет -

как есть закон такой!

Дочь родилась там,

без меня.

Жена состарилась там,

без меня.

Сын стал солдатом

без меня.

Все без меня там.

Все без меня...

Где я живу?

Я в Костроме живу,

Моя жена - под Курском.

Дети - с нею.

Нет, я не лгу!

Как я вам лгать посмею!

Я даже эту реку назову!

Река - Ока!

Уже семнадцать лет,

Как вдоль нее проложена граница,

И чтобы мне с семьей соединиться,

Через нее - билетов нет

и нет.

Проезд закрыт по карте

вниз и вверх.

И я, не в силах совладать с тоскою,

Живу в России,

русский человек,

Как надвое разрубленный

Окою.

Я многое забыть себе велел,

Но та река

никак не забывается.

Семнадцатая параллель -

Стихотворенье называется...

9

Напоминает море - море.

Напоминают горы - горы.

Напоминает горе - горе;

Одно - другое.

Чужого горя не бывает,

Кто это подтвердить боится, -

Наверно, или убивает,

Или готовится в убийцы...

1963