Деревня

Посвящается

   Надежде Дмитриевне

   П[оловце]вой

  ВСТУПЛЕНИЕ

Желали вы,— и я вам обещал

Препроводить слияние посланья

С идиллией — не то чтоб пастораль,

А так, стихи... Приличного названья

Пока еще я к ним не подобрал;

Но входят в них мечты, воспоминанья,

Намеки, грусть, природа при луне,—

Короче, все, что нужно вам и мне.

Вот вам стихи; как следует, с скандовкой

И с рифмами, надеюсь прочитать

Вам лично их с приличной обстановкой:

Весенний день начнет уж догорать,

И вы, склонясь ленивою головкой,

Задумчиво мне будете внимать...

Кто первый роль не выдержит — не знаю:

Увидим там... Теперь я начинаю.

  1

Они прошли, прошли, былые дни

Спокойствия вдали от шума света!

Когда ж опять вернутся к нам они?

Конечно, мы дождемся снова лета

И двадцати трех градусов в тени,

Но эта лень, невозмутимость эта —

Не верится, что вновь когда-нибудь

Мы усладим ей жизненный наш путь.

Я восставал на жизнь тех домоседов —

Помещикоз, которые, как ай

В своем дупле, в углу отцов и дедов

Сидят весь век, чем их ни вызывай.

Теперь их лень я понял... Грибоедов

Давно сказал: «Деревня летом — рай!»

Да! в хорошо устроенных именьях

Блаженна жизнь, как в праведных селеньях.

Вы помните?.. Бывало, мы в саду

Сидим в тени; по листьям ветер жаркой

Лепечет что-то, как больной в бреду;

Над нами вяз темно-зеленой аркой

Спускается; луч солнца по пруду

Бежит струей чешуйчатой и яркой;

Рой пчел жужжит на полевых цветах,

И воробьи чиликают в кустах.

Сидим... В руках дымятся папиросы,

А лень курчть,— лениво ищет взор

Знакомых мест: вот нива, вот покосы,

Дорожка на зеленый косогор...

С малиной и клубникою подносы

Нетронуты стоят, и разговор

Чуть вяжется... не худо б прогуляться,

Да как с скамьей дерновою расстаться?

Вот, вечеоом...

  2

  Да: вечером пришлось

Приписывать к былому полустишью;

Но сколько лет меж нами пронеслось,

Но как давно Покровскому затишью

Я стал чужой, и как давно мы врозь?..

Не сельской я, а городскою мышью,

По чердакам, не в зелени полей,

Гложу листы... печатанных статей.

Конечно, пища вовсе не дурная,

И много пользы от нее подчас;

Но все-таки, о прежнем вспоминая,

Я умственно не отводил бы глаз

От оных мест потерянного рая

(Не Мильтона — могу уверить вас!),

Где услаждали молодость не книги,

А лес да луг с живою змейкой Скниги.

И точно: речка чудно хороша

По вечерам... Тогда жара отхлынет,

И, полной грудью на воду дыша,

Зеленый берег понемногу стынет;

То ветвь сосны, то стрелку камыша

Прозрачной тенью в воду опрокинет,

И тень за тенью — стройны и легки —

Лениво тонут в пурпуре реки.

Как весело тогда по косогору,

Промоиной песчаной, на коне

Взбираться вверх к темнеющему бору

И кланяться то ели, то сосне,

Чтоб веткою колючей, без разбору,

Не наклонялись, сонные, оне...

Но вот и гребень глинистый обрыва,

Багровый весь от зорного отлива.

И что за вид оттуда за рекой!

Не знаю — вам, а мне тоска сжимала

Всю внутренность рукою ледяной,

Когда с обрыва я глядел, бывало,

Вниз на реку... Зато, о боже мой!

Рвалася вон душа и ликовала,

И призраком казалася печаль,

Когда смотрел я за реку, в ту даль...

В ту даль, где я оставил много-много

И радостей, и жизни молодой,

Куда вилась знакомая дорога...

Но я боюсь вам надоесть собой,—

Забылся я: простите, ради бога!

Мы с вами на обрыве за рекой...

Уже темно. Огни зажглись в избушках,

Заря погасла на лесных верхушках.

Под нами сетка из цветов и трав,

Весною опрокинутый стаканчик,

Льет запах ландыш, под кустом припав,

И мотыльком порхает одуванчик;

И, к холке ухо левое прижав,

Мотает мордой ваш гнедой Буянчик,

Упрямится — нельзя ль щипнуть травы,

Да не дают; его упрямей вы...

Хоть несколько боитесь, если ухо

Прижмет он к холке... А домой пора,

Пока росы нет на поле и сухо...

Вот лай собак с господского двора

И стук колес донесся нам до слуха:

К вам гости — и, наверно, до утра!

В галоп, Буянчик! право, опоздаем:

Чу! десять бьет — все общество за чаем...