Голод

Хлеб от земли, а голод от людей:

Засеяли расстрелянными -  всходы

Могильными крестами проросли:

Земля иных побегов не взрастила.

Снедь прятали, скупали, отымали,

Налоги брали хлебом, отбирали

Домашний скот, посевное зерно:

Крестьяне сеять выезжали ночью.

Голодные и поползни червями

По осени вдоль улиц поползли.

Толпа на хлеб палилась по базарам.

Вора валили на землю и били

Ногами по лицу. А он краюху,

В грязь пряча голову, старался заглотнуть.

Как в воробьев, стреляли по мальчишкам,

Сбиравшим просыпь зерен на путях,

И угличские отроки валялись

С орешками в окоченелой горстке.

Землю тошнило трупами, -  лежали

На улицах, смердели у мертвецких,

В разверстых ямах гнили на кладбищах.

В оврагах и по свалкам костяки

С обрезанною мякотью валялись.

Глодали псы оторванные руки

И головы. На рынке торговали

Дешевым студнем, тошной колбасой.

Баранина была в продаже -  триста,

А человечина -  по сорока.

Душа была давно дешевле мяса.

И матери, зарезавши детей,

Засаливали впрок. «Сама родила -

Сама и съем. Еще других рожу»...

Голодные любились и рожали

Багровые орущие куски

Бессмысленного мяса: без суставов,

Без пола и без глаз. Из смрада -  язвы,

Из ужаса поветрия рождались.

Но бред больных был менее безумен,

Чем обыденщина постелей и котлов.

Когда ж сквозь зимний сумрак закурилась

Над человечьим гноищем весна

И пламя побежало язычками

Вширь по полям и ввысь по голым прутьям, -

Благоуханье показалось оскорбленьем,

Луч солнца -  издевательством, цветы -  кощунством.

13 января 1923

Коктебель