В вагоне

Снова дорога. И с силой магической

Всё это: вновь охватило меня:

Грохот, носильщики, свет электрический,

Крики, прощанья, свистки, суетня...

Снова вагоны едва освещенные,

Тусклые пятна теней,

Лица склоненные

Спящих людей.

Мерный, вечный,

Бесконечный,

Однотонный

Шум колес.

Шепот сонный

В мир бездонный

Мысль унес...

Жизнь... работа...

Где–то, кто–то

Вечно что–то

Всё стучит.

Ти–та... то–та...

Вечно что–то

Мысли сонной

Говорит.

Так вот в ушах и долбит, и стучит это:

Ти–та–та... та–та–та... та–та–та... ти–та–та...

Мысли с рыданьями ветра сплетаются,

Поезд гремит, перегнать их старается...

Чудится, еду в России я...

Тысячи верст впереди.

Ночь неприютная, темная.

Станция в поле... Огни ее –

Глазки усталые, томные

Шепчут: «Иди...»

Страх это? Горе? Раздумье? Иль что ж это?

Новое близится, старое прожито.

Прожито – отжито. Вынуто – выпито...

Ти–та–та... та–та–та... та–та–та... ти–та–та...

Чудится степь бесконечная...

Поезд по степи идет.

В вихре рыданий и стонов

Слышится песенка вечная.

Скользкие стены вагонов

Дождик сечет.

Песенкой этой всё в жизни кончается,

Ею же новое вновь начинается,

И бесконечно звучит и стучит это:

Ти–та–та... та–та–та... та–та–та... ти–та–та...

Странником вечным

В пути бесконечном

Странствуя целые годы,

Вечно стремлюсь я,

Верую в счастье,

И лишь в ненастье

В шуме ночной непогоды

Веет далекою Русью.

Мысли с рыданьями ветра сплетаются,

С шумом колес однотонным сливаются.

И безнадежно звучит и стучит это:

Ти–та–та... та–та–та... та–та–та... ти–та–та...

Май 1901, в поезде между Парижем и Тулузой