* * *

В пустынной храмине

Троилась — ладаном.

Зерном и пламенем

На темя падала...

В ночные клёкоты

Вступала — ровнею.

— Я буду крохотной

Твоей жаровнею:

Домашней утварью:

Тоску раскуривать,

Ночную скуку гнать,

Земные руки греть!

С груди безжалостной

Богов — пусть сброшена!

Любовь досталась мне

Любая: большая!

С такими путами!

С такими льготами!

Пол–жизни?— Всю тебе!

По–локоть?— Вот она!

За то, что требуешь,

За то, что мучаешь,

За то, что бедные

Земные руки есть...

Тщета!— Не выверишь

По амфибрахиям!

В груди пошире лишь

Глаза распахивай,

Гляди: не Логосом

Пришла, не Вечностью:

Пустоголовостью

Твоей щебечущей

К груди...

    — Не властвовать!

Без слов и на слово —

Любить... Распластаннейшей

В мире — ласточкой!

26 июня 1922, Берлин