По Оке на глиссере

Глиссером

        по вечерней

                медной,

тускло плавящейся

                Оке

с дорогою,

          неверной,

                бедной

схолодавшей

        рукой в руке.

Брызгами

    разлетаясь на стены,

за кормою

        кипит вода!

Всё безрадостнее,

            всё явственней

ветер за плечи

            рвет года;

зеркалами огня

        кровавыми

на осколки

        разбивши плес,

над беспамятными

            провалами

он былое,

      свистя, унес.

Что тут памяти

          тускло вспыхивать,

берега

    зазря волновать!

Эта выдумка

        вечера тихого

неудачна

    и не нова.

Этот путь,

       прорезаемый глиссером

в предвечерний

          речной туман, -

наш,

  усыпанный водным бисером,

завершающийся

           роман.

Берега

    отдаются сумеркам

под жестокую

        медь зари.

Ночь летит

        с парашюта кувырком,

как ни вспыхивай,

            ни гори.

За спиною

        режет пропеллер

наше прошлое

        без следа...

Берега

    навзрыд захрапели,

и без памяти

        спит вода.