Раным-рано

Утром —

       еле глаза протрут —

люди

   плечи впрягают в труд.

В небе

     ночи еще синева,

еще темен

       туч сеновал...

А уже,

    звеня и дрожа,

по путям

       трамвай пробежал;

и уже,

    ломясь от зевот,

раскрывает

        цеха завод,

Яви пленка

         еще тонка,

еще призрачна

           зудь станка...

Утро

  точит свое лезвиё;

зори

  взялись за дело свое.

В небо

    руки свои воздев,

штукатуры

       встают везде.

Кисть красильщика

              и маляра

тянет

   суриковые колера...

Светлый глаз свой

                и чуткий слух

люди отдали

         ремеслу.

Если любишь ты жизнь,

                  поэт,—

раным-рано проснись,

                 чуть свет.

Чтоб рука

       не легла, как плеть,

встань у песен

            пылать и тлеть.

Каждый звук свой

               и каждый слог

преврати

      в людей ремесло,

чтоб трясло,

        как кирка забой,

сердце —

        дней глубину —

                    тобой.

Слушай,

    чтоб не смолкал твой слух,

этот грохот

        и этот стук;

помни,

    чтоб не ослеп твой глаз,

этот отблеск

         и этот лязг.

Не опускай

        напряженных плеч,

не облегчай

      боевую речь;

пусть, хитра она

              и тонка,

вьется стружкой

           вокруг станка.