* * *

Слушай, Анни,

           твое дыханье,

трепет рук,

          и изгибы губ,

и волос твоих

            колыханье

я, как давний сон,

               берегу.

Эти лица,

        и те,

            и те, –

им

  хоть сто,

          хоть тысячу лет скости, –

не сравнять с твоим

                 в простоте,

в прямоте

        и в суровой детскости.

Можно

     астрой в глазах пестреться,

можно

     ветром в росе свистеть,

но в каких

          человеческих средствах

быть собой

          всегда и везде?!

Ты проходишь

          горя и беды,

как проходит игла

               сквозь ткань...

Как выдерживаешь

               ты это?

Как слеза у тебя

               редка?!

Не в любовном

            пылу и тряске

я приметил

          крепость твою.

Я узнал,

       что ни пыль,

               ни дрязги

к этой коже

          не пристают.

И когда

      я ломлю твои руки

и клоню

     твоей воли стан,

ты кричишь,

          как кричат во вьюге

лебедя,

     от стаи отстав...

1928