Юрию Никандровичу Верховскому

Видений и стихов кавказских

Вернулась славная пора

С тех пор, как жрец богов Парнасских,

Туда, где мечется Кура,

Ты унесен рукою рока.

И ладно: образы Востока

Пленяют любопытный глаз;

Но ожила с того же срока

Пора напутствий на Кавказ —

Печальный род! На этот раз

Мой, год назад молчавший, голос,

Тебя напутствуя, звучит:

Увесистый озимый колос

Слова питает, кто молчит.

В разлуке помни нашу дружбу...

Могла б, летала бы, что тень,

Тебя проведать каждый день,

Хоть и не в боевую службу

Лет прошлых, не под град свинца

Ты едешь — жребии смягчились,

Но умягчились и сердца.

В Колхиде вдосталь умягчились

Сплетенья русского венца

Победным дубом — лиры ныне

Везешь в далекую страну,

Ей не чужие: в старину

Те, кто водили по твердыне

Кавказа русские полки,

Умели пальцами руки,

Своей мечу, водить по лире

И петь... так петь, что в целом мире

То пенье слышно всё звончей.

Ты лиры их, без их мечей,

В дарьяльские уносишь двери,

Ты из-под наших мокрых крыш

В Тифлис профессором спешишь,

Где будешь гуриям и пери,

Курсистками решившим стать,

В разумно суженном размере

Литературный курс читать

И светом Пушкинской плеяды

Полуобразованья яды

Искоренять в умах. О друг,

Ведь это подвиг благородный!

С ним так удачно вступит в круг

Твой дар певца, живой, свободный

И духу предков соприродный.

Заветы дружества прими,

Души под спудом не томи.

Твое профессорство не кара,

Но воля видящей судьбы.

Ей доверяйся без борьбы,

Вей лавры, где плели дубы,

И будь Дедалом для «Икара».

1912