Песня о Ване-коммунисте

Памяти   Всеволода   Вишнев-

ского, служившего пулеметчи-

ком  на  «Ване-коммунисте» в

1918 году.

Был он складный волжский пароходик,

рядовой царицынский бурлак.

В ураган семнадцатого года

сразу поднял большевистский флаг.

И когда на волжские откосы

защищать новорожденный мир

прибыли кронштадтские матросы—

приглянулся им лихой буксир.

И проходит срок совсем недолгий,—

тот буксир — храбрей команды нет!—

флагманом флотилии на Волге

назначает Реввоенсовет.

Выбирали флагману названье,—

дважды гимн исполнил гармонист.

Дали имя ласковое — Ваня,

уточнив партийность: коммунист.

«Ваня» был во всем слуга народа,

свято Революции служил.

«Ваня» в легендарные походы

волжскую флотилию водил.

А страна истерзана врагами...

И пришел, пришел момент такой —

у деревни Пьяный Бор на Каме

флагман в одиночку принял бой...

Ой ты, красное, родное знамя,

над рекой на миг один склонись:

у деревни Пьяный Бор на Каме

тонет, тонет «Ваня-коммунист».

Он лежал на дне четыре года,

но когда оправилась страна,

«Ваня-коммунист», слуга народа,

поднят был торжественно со дна.

Дышит Родина трудом и миром,

и по милой Волге вверх и вниз

девятнадцать лет простым буксиром

ходит, ходит «Ваня-коммунист».

Тянет грузы—все, что поручают,

работящ, прилежен, голосист...

Люди понемножку забывают,

чем он славен — «Ваня-коммунист».

Только взглянут—что за пароходик,

с виду старомоден, неказист?

Точно все еще в кожанке ходит

бывший флагман «Ваня-коммунист».

Он живет — не тужит, воду роет,

многих непрославленных скромней,—

вплоть до августа сорок второго,

вплоть до грозных сталинградских дней.

Дни огня, страдания и славы,

ливни бомб, и скрежет их, и свист...

И становится на переправу

старый флагман — «Ваня-коммунист».

Из пылающего Сталинграда

он вывозит женщин и ребят,

а гранаты, мины и снаряды

тащит из-за Волги в Сталинград.

Так он ходит, ветеран «гражданки»,

точно не был никогда убит,

в комиссарской старенькой кожанке,

лентой пулеметною обвит.

Так при выполнении заданья,

беззаветен, всей душою чист,

ночью от прямого попаданья

погибает «Ваня-коммунист».

Тонет, тонет вновь — теперь навеки,—

обе жизни вспомнив заодно,

торжествуя, что родные реки

перейти врагам не суждено...

...Друг, не предавайся грустной думе!

Ты вздохни над песней и скажи:

«Ничего, что «Ваня» дважды умер.

Очень хорошо, что дважды жил!»

1953