Сестре (Машенька, сестра моя, москвичка!..)

Первые бомбардировки Ленин-

града,  первые  артиллерий-

ские снаряды на его улицах.

Фашисты  рвутся  к  городу.

Ежедневно Ленинград говорит

со страной по радио.

Машенька, сестра моя, москвичка!

Ленинградцы говорят с тобой.

На военной грозной перекличке

слышишь ли далекий голос мой?

Знаю — слышишь.   Знаю — всем  знакомым

ты сегодня хвастаешь с утра:

— Нынче из отеческого дома

говорила старшая сестра.—

...Старый дом  на  Палевском, за  Невской,

низенький зеленый палисад.

Машенька, ведь это — наше детство,

школа, елка, пионеротряд -

Вечер, клены, мандолины струны

с соловьем заставским вперебой.

Машенька, ведь это наша юность,

комсомол и первая любовь.

А дворцы и фабрики заставы?

Труд в цехах неделями подряд?

Машенька, ведь это наша слава,

наша жизнь и сердце — Ленинград.

Машенька, теперь в него стреляют,

прямо в город, прямо в нашу жизнь,

пленом и позором угрожают,

кандалы готовят и ножи.

Но, жестоко душу напрягая,

смертно ненавидя и скорбя,

я со всеми вместе присягаю

и даю присягу за тебя.

Присягаю ленинградским ранам,

первым разоренным очагам:

не сломлюсь, не дрогну, не устану,

ни крупицы не прощу врагам.

Нет. По жизни и по Ленинграду

полчища фашистов не пройдут.

В низеньком зеленом палисаде

лучше мертвой наземь упаду.

Но не мы — они найдут могилу.

Машенька, мы встретимся с тобой.

Мы пройдемся по заставе милой,

по зеленой, синей, голубой.

Мы пройдемся улицею длинной,

вспомним эти горестные дни,

и услышим говор мандолины,

и увидим мирные огни.

Расскажи ж друзьям своим в столице:

— Стоек и бесстрашен Ленинград.

Он не дрогнет, он не покорится,—

так сказала старшая сестра.

12 сентября 1941