Второе письмо на Каму

...Вот я снова пишу на далекую Каму.

Ставлю дату: двадцатое декабря.

Как я счастлива,

               что горячо и упрямо

штемпеля Ленинграда

                   на конверте горят.

Штемпеля Ленинграда! Это надо понять.

Все защитники города

                    понимают меня.

Ленинградец, товарищ, оглянись-ка назад,

в полугодье войны, изумляясь себе:

мы ведь смерти самой поглядели в глаза.

Мы готовились к самой последней борьбе.

Ленинград в сентябре, Ленинград

                               в сентябре...

Златосумрачный, царственный листопад,

скрежет первых бомбежек, рыданье сирен,

темно-ржавые контуры баррикад.

Только все, что тогда я на Каму писала,

все, о чем я так скупо теперь говорю,—

ленинградец, ты знаешь,— было только

                                    началом,

было только вступленьем

                       к твоему декабрю.

Ленинград в декабре, Ленинград

                              в декабре!

О, как ставенки стонут на темной заре,

как угрюмо твое ледяное жилье,

как врагами изранено тело твое...

Мама, Родина  светлая, из-за кольца

ты твердишь:

           «Ежечасно гордимся тобой».

Да, мы вновь не отводим от смерти лица,

принимаем голодный и медленный бой.

Ленинградец, мой спутник,

                        мой испытанный друг,

нам декабрьские дни сентября тяжелей.

Все равно не разнимем

                     слабеющих рук:

мы и это, и это должны одолеть.

Он придет, ленинградский торжественный

                                      полдень,

тишины, и покоя, и хлеба душистого

                                  полный.

О, какая отрада,

               какая великая гордость

знать, что в будущем каждому скажешь

                                    в ответ:

— Я жила в Ленинграде

                     в декабре сорок первого года,

вместе с ним принимала

                      известия первых побед.

...Нет, не вышло второе письмо

                              на далекую  Каму.

Это гимн ленинградцам — опухшим,

                               упрямым,  родным.

Я отправлю от имени их

                      за кольцо телеграмму:

«Живы. Выдержим. Победим!»

29 декабря 1941