К портрету Р.

Кузнец тебя выковал и пустил

По свету гулять таким,

И мы с удивленьем теперь тебе

В лицо рябое глядим.

Ты встал и, смеясь чуть-чуть, напролом

Сквозь тесный плен городьбы

Прошел стремительный, как топор

В руках плечистой судьбы.

Ты мчал командармом вьюг и побед,

Обласкан свинцом и пургой,

Остались следы твоего коня

Под Омском и под Ургой.

И если глаза сощурить - взойдет

Туман дымовых завес,

Голодные роты поют и идут

С штыками наперевес.

И если глаза сощурить - опять

Полыни, тайга и лед,

И встанет закат, и Омск падет,

И Владивосток падет.

Ты вновь поднимаешь знамя, ты вновь

На взмыленном Воронке,

И звонкою кровью течет заря

На поднятом вверх клинке.

Полтысячи острых, крутых копыт

Взлетают, преграды сбив,

Проносят кони твоих солдат

Косматые птицы грив.

И этот последний, черствый закал

Ты выдержал до конца,

Сын трех революций, сын всей страны,

Сын прачки и кузнеца.

Смеются глаза, и твоей руки

Верней не бывало и нет.

И крепко знают солдаты твои

Тебя, командарм побед.

1931