Рассказ о деде

Корнила Ильич, ты мне сказки баял,

Служилый да ладный - вон ты каков!

Кружилась за окнами ночь, рябая

От звезд, сирени и светляков.

Тогда как подкошенная с разлета

В окно ударялась летучая мышь,

Настоянной кровью взбухло болото,

Сопя и всасывая камыш.

В тяжелом ковше не тонул, а плавал

Расплавленных свеч заколдованный воск,

Тогда начиналась твоя забава -

Лягушачьи песни и переплеск.

Недобрым огнем разжигались поверья,

Под мох забиваясь, шипя под золой,

И песни летали, как белые перья,

Как пух одуванчиков над землей!

Корнила Ильич, бородатый дедко,

Я помню, как в пасмурные вечера

Лицо загудевшею синею сеткой

Тебе заволакивала мошкара.

Ножовый цвет бархата, незабудки,

Да в темную сырь смоляной запал, -

Ходил ты к реке и играл на дудке,

А я подсвистывал и подпевал.

Таким ты остался. Хмурый да ярый.

Еще неуступчивый в стык, на слом,

Рыжеголовый, с дудкою старой.

Весну проводящий сквозь бурелом.

Весна проходила речонки бродом,

За пестрым телком, распустив волоса,

И петухи по соседним зародам

Сверяли простуженные голоса.

Она проходила куда попало

По метам твоим. И наугад

Из рукава по воде пускала

Белых гусынь и желтых утят.

Вот так радость зверью и деду!

Корнила Ильич, здесь трава и плес,

Давай окончим нашу беседу

У мельничных вызеленных колес.

Я рядом с тобою в осоку лягу

В упор трясинному зыбуну.

Со дна водяным поднялась коряга,

И щука нацеливается на луну.

Теперь бы время сказкой потешить

Про злую любовь, про лесную жизнь.

Четыре пня, как четыре леших,

Сидят у берега, подпершись.

Корнила Ильич, по старой излуке

Круги расходятся от пузырей,

И я, распластав, словно крылья, руки,

Встречаю молодость на заре.

Я молодость слышу в птичьем крике,

В цветенье и гаме твоих болот,

В горячем броженье свежей брусники.

В сосне, зашатавшейся от непогод.

Крест не в крест, земля - не перина,

Как звезды, осыпались светляки, -

Из гроба не встанешь, и с глаз совиных

Не снимешь стертые пятаки.

И лучший удел - что в забытой яме,

Накрытой древнею сединой,

Отыщет тебя молодыми когтями

Обугленный дуб, шелестящий листвой.

Он череп развалит, он высосет соки,

Чтоб снова заставить их жить и петь,

Чтоб встать над тобою крутым и высоким,

Корой обрастать и ветвям зеленеть!

1929