Вершина

Я в школьном хоре пел когда-то

И репетировал в спортзале –

Напротив нас чернели маты,

И мы неспешно изнывали

На длинных лавках вдоль стены,

Натужно оживляя сны,

Хормейстера, крикливой дамы,

Чей слух язвили наши гаммы.

Был путь мой короток иль долог,

Но с той поры прошло лет сорок –

Так будь же проклят этот хор

С хормейстером столь ненавистным,

Её подручным, баянистом,

Со мной – и кончен разговор!

Но разговор, увы, не кончен:

Хормейстер я и между прочим

Собственноручно гну в дугу

Себя, руководя умело

Академической капеллой,

Которой слышать не могу.

Остановиться бы, да поздно –

Неповторимо виртуозно

Звучит, что мы ни огласим:

Кантаты, мессы и куплеты

Любого автора планеты,

Любого государства гимн.

Нет, все хористами не стали

И вряд ли в этом виноваты,

Но, тем не менее, в спортзале

Мы вместе маялись когда-то –

Забыты лица и слова –

Зато осталось впечатленье,

Что хор – вершина песнопенья –

Пусть не у всех. У большинства.