Банальная баллада

Жила девчонка. И любви ждала.

Не это ли и значит, что - жила?

Она ждала любви, ломала пальцы,

она читала в книжках про любовь,

про то, как любят страстные испанцы,

про то, что это - щит, опора, панцирь,

безумный миг, восстание рабов!

Но вот пришел он, тот, кого ждала.

Сначала закусила удила.

Потом пошла - и было больно, свято.

Но то, что свято, почему-то смято.

О, книжный червь, чтоб не сойти с ума,

сожри все эти лживые тома!

Жила на свете женщина одна.

Она любила, сидя у окна,

забыв, что муж пьянчужка и зануда,

листать страницы, ожидая чуда.

Но вот он, чудотворец, тут как тут.

Он знает хорошо, чего здесь ждут.

Хотите чуда? Вот вам два мазка:

духи «Москва» и ресторан «Москва»...

А на ресницах черная слеза.

Подешевели что-то чудеса!

Живет, весьма не юная уже,

старушка на девятом этаже.

Она качает внука и в больницу

все ходит, навещает старика.

И за здоровье старика боится.

А уж могуч-то был! До сорока.

Старик был добр? Любил ее? Ну да.

Довольна внуком, и детьми, и домом.

Но отчего, склонясь над книжным томом,

вздыхает, что уже не молода...

Прошло? Ушло? Да было ль вообще?!

Вотще!

Скажи, любовь, так где же ты, бродяжка?

Одна, а предназначена двоим...

Тебе морочить голову не тяжко

нам, детям неприкаянным твоим?

А может, нет тебя, и ни к чему

все эти перебранки, пересуды

и этот колокольный звон посуды,

вся эта блажь - ни сердцу, ни уму?!

Но в переулке девочка живет.

Она живет, не просто хлеб жует.

По вечерам, когда ей темнота

мохнатую кладет на плечи лапу,

она садится и включает лампу.

Она великим делом занята,

она читает в книгах про любовь

и ждет любви, как обещает книга:

великого, ликующего мига,

который - как восстание рабов...

Где ты, ЛЮБОВЬ?