Нелетная погода

Нет погоды над Диксоном.

               Есть метель.

Ветер есть.

И снег.

А погоды нет.

Нет погоды над Диксоном третий день.

Третий день подряд

          мы встречаем рассвет

не в полете,

который нам по душе,

не у солнца,

     слепящего яростно,

а в гостинице.

На втором этаже.

Надоевшей.

Осточертевшей уже.

Там, где койки стоят в два яруса.

Там, где тихий бортштурман Леша

снисходительно,

полулежа,

на гитаре играет,

          глядя в окно,

вальс задумчивый

          «Домино».

Там, где бродят летчики по этажу,

там, где я тебе это письмо пишу,

там, где без рассуждений

               почти с утра, –

за три дня,

наверно, в десятый раз, –

начинается «северная» игра –

преферанс.

Там, где дни друг на друга похожи,

там, где нам

     ни о чем не спорится...

Ждем погоды мы.

Ждем в прихожей

Северного полюса.

Третий день

     погоды над Диксоном нет.

Третий день...

А кажется:

     двадцать лет!

Будто нам эта жизнь двадцать лет под стать,

двадцать лет, как забыли мы слово:

                              летать!

И обидно.

И некого вроде винить.

Телефон в коридоре опять звонит.

Вновь синоптики,

самым святым клянясь,

обещают на завтра

вылет

для нас...

И опять, как в насмешку,

приходит с утра

завтра,

     слишком похожее

на вчера.

Улететь –

     дело очень не легкое,

потому что погода –

нелетная.

...Самолеты охране поручены.

Самолеты к земле прикручены,

будто очень опасные

               звери они,

будто вышли уже

          из доверья они.

Будто могут

плюнуть они на людей!

Вздрогнуть!

Воздух наполнить свистом.

И – туда!

     Сквозь тучи...

Над Диксоном

третий день погоды нет.

Третий день.

Рисковать

приказами запрещено...

Тихий штурман Леша

глядит в окно.

Тихий штурман

     наигрывает «Домино».

Улететь нельзя все равно

ни намеренно,

ни случайно,

ни начальникам,

ни отчаянным –

никому.