Подкупленный

Я действительно подкуплен.

                  Я подкуплен.

Без остатка.

И во сне.

И наяву.

Уверяют советологи:

               «Погублен...»

Улыбаются товарищи:

               «Живу!..»

Я подкуплен

      ноздреватым льдом кронштадтским.

И акцентом коменданта-латыша.

Я подкуплен

     военкомами гражданской

и свинцовою водою Сиваша...

Я еще подкуплен снегом

                 белым-белым.

Иртышом

и предвоенной тишиной.

Я подкуплен кровью

          павших в сорок первом.

Каждой каплей.

До единой.

До одной.

А еще подкуплен я костром.

                       Случайным,

как в шальной игре десятка при тузе.

Буйством красок Бухары.

                  Бакинским чаем.

И спокойными парнями с ЧТЗ...

Подкупала

     вертолетная кабина,

ночь

и кубрика качающийся пол!..

Как-то женщина пришла.

И подкупила.

Подкупила —

чем?—

не знаю

     до сих пор.

Но тогда-то жизнь

          я стал считать по веснам.

Не синицу жду отныне,

а скворца...

Подкупила дочь

       характером стервозным,—

вот уж точно,

что ни в мать

и ни в отца...

Подкупил Расул

           насечкой на кинжале.

Клокотанием —

           ангарская струя.

Я подкуплен и Палангой,

и Кижами.

Всем, что знаю.

           И чего не знаю

                         я...

Я подкуплен зарождающимся словом,

не размененным пока на пустяки.

Я подкуплен

        Маяковским и Светловым.

И Землей,

в которой сбудутся стихи!..

И не все еще костры отполыхали.

И судьба еще угадана не вся...

Я подкуплен.

Я подкуплен с потрохами.

И поэтому купить меня

нельзя.

1969