Они устали

Я помню их – сидят, обриты.

А я стихи читаю им

про космодромы и орбиты,

про алый земляничный дым.

Я говорю им: торопитесь

с чубами выйти – мой совет,

и в хаты белые бегите,

где, может, мамы уже нет...

в край петушиный, в наши села,

в неоновые города...

Для честной корки хватит соли,

найдется для ухи вода...

Мальчишки смотрят виновато,

здесь места больше нет ворью.

– Да это ж славные ребята! –

я капитану говорю.

А капитан мне: – Что ж, пройдем

по коридору – дверь с замком!

Заходим. Парни впопыхах

встают – и к войлочной обувке.

А что у них там на ногах?

Татуировка. Буква к букве.

И я вчитался, наконец,

и разобрал: ОНИ УСТАЛИ.

Две строчки голубых. Венец

многозначительной печали.

Да, там не якорь, не орел

и не корабль у скал замшелых...

ОНИ УСТАЛИ – я прочел

на их стопах молочно-белых!

Мальчишки, братцы, вот те на...

И отчего ж они устали?!

Вы что – шагали дотемна

в сожженные войною дали?

Вы что – месили грязь дождей,

спасая скот от наводненья?

Медведя на спине своей

несли с охоты в воскресенье?

Но фразы эти говоря,

я думал, что я прав едва ли,

что, может быть, читаю зря

здесь вдохновенные морали.

Ведь все-таки жила вина

в глазах блеснувших капитана,

во мне самом... Жила она,

хоть и была она туманна.

Мальчишек рыжая братва

нам все ж внимала понемногу,

носы упрятав в рукава,

ногою закрывая ногу...

1976