В юности

На бегу, между ужиным скудным

и полночным запальчивым сном,
в промежутке, порою минутном,

когда небо пылает вверх дном,

на бегу, не догнавши трамвая

и пешком разбудив гулкий мост,

задыхаясь, но всё принимая,

как к тебе обращенный вопрос,

поднимая, весь мир понимая,

кроме женских искусственных слёз,

в молоке вдруг расцветшего мая

или в железный иркутский мороз,

ты, сравнившись талантом внезапно

может, с Пушкиным даже самим,

озирая туманное завтра,

на углу – только чудом храним,

средь машин пролетающих мимо,

средь гроз, ядовитого дыма...

вдруг замрёшь: вот блеснула строка,

та, которой прекраснее нету!

Вот она!.. но погасла, пока

ты искал карандаш ближе к свету...

Не она ли к другому поэту,

что зевает под лавром венка,

за столом, между делом, к обеду

приласкается через века?